Материал о мастер-классе Александра Сокурова (Академия кинобизнеса, Екатеринбург, 2008). Краткое содержание:

1. Вступительное слово мастера: как вышло, что человек, который "никогда не хотел снимать кино", стал одним из лучших режиссеров в мире.

2. "Режиссер должен знать все...": как найти подходящий сценарий, чему надо учиться прежде всего, может ли телевидение быть художественным и какие реалити-шоу на самом деле достойны восхищения.

3. "Без дисциплины - ничего...": о съемках в Чечне, фильме "Александра" и работе с Галиной Вишневской.

4. "Культура есть деликатность души...": что общего между поэтом и режиссером, есть ли сейчас поэты в России и правда ли, что искусство больше не развивается.

5. "Музыка и режиссура связаны неразрывно...": джаз, рок или классика? Леннон или Хиндемит? Что должен слушать оператор, чтобы снять "Русский ковчег"?

6. "Искусство просто терпимо..." - о советской системе и эпохе демократии. Возможен ли возврат прежнего государства, в чем задача чиновника и нужна ли сейчас России национальная идея? 

Александр Сокуров: «Режиссер сам свою жизнь складывает, сам строит свою судьбу…»

 - Что Вам больше всего запомнилось после мастер-класса Александра Николаевича…? 

- Не знаю даже, что Вам сказать… пока в шоке небольшом нахожусь от услышанного…

Молодой человек буквально не находил слов, чтобы описать свое состояние после встречи с Александром Сокуровым. 

Известный режиссер, который очень редко дает интервью, в течение более чем двух часов делился своим жизненным опытом со студентами Свердловской Академии Кинобизнеса. Что же так впечатлило юношу, и только ли о секретах мастерства и трудностях кинопроизводства шла речь?

 В 1995 году имя Сокурова, по решению Европейской киноакадемии, было включено в число ста лучших режиссеров мирового кино. Однако первые слова признанного мэтра прозвучали более чем скромно: «Начать хотелось бы с того, чтобы просто рассказать о себе, потому что, думаю, не все смотрели картины, автором и режиссером которых я являюсь…». Заметим, что это говорит человек, чьи фильмы неоднократно получали мировые награды и премии -  «Бронзовый леопард» на 59-м кинофестивале в Локарно за «Одинокий голос человека», приз за лучший сценарий на Каннском фестивале за «Молох», приз Фипресси на 15-м международном фестивале в Москве и специальный приз памяти Андрея Тарковского за «Скорбное бесчувствие»…и этот человек, по его собственному признанию, «в кино пришел случайно и не очень осмысленно», более того – «никогда не хотел быть кинорежиссером, потому что литература значит для меня намного больше».

Детство Сокурова, сына офицера советской армии, прошло в военных городках, в Польше, затем в Средней Азии, «не было любимых улиц, не было любимого коллектива». Долгое  время мальчик учился вне русской культурной среды и «о России имел очень такое относительное представление». Самым ярким  впечатлением для него навсегда останутся развалины полуразрушенного польского города и подвалы, в которых они, дети, находили мумифицированные трупы советских солдат и немцев… 

Русская, советская культура встретила молодого Сокурова сначала Москвой, куда он пытался поступить в институт международных отношений, но не прошел комиссию, затем был исторический факультет университета имени Горького в Нижнем Новгороде... Первый профилирующий экзамен в университете проходил в своеобразной обстановке: «Я обратил внимание, что преподаватели слушают не очень внимательно - на столе у них стоит маленький репродуктор, который они слушают с гораздо большим вниманием…мне поставили отлично…когда я вышел, сказали, что ввели войска в Чехословакию…» Тогда молодой человек еще не понимал, что все это означает, почему такие мрачные лица у этих преподавателей и зачем собираются в группы для протеста некоторые студенты…он хорошо учился, «как, впрочем, многие дети военнослужащих» - «конкуренция была очень сильная, условия жизни были тяжелые». Через год многое становится ясно и для него – когда кафедра русской истории, на которую он идет специализироваться, устанавливает ограничения – 10-15 тем, которыми он, как студент, заниматься не имеет права…Сокуров вынужден уйти на кафедру всеобщей истории и защищал диплом о советско-американских отношениях, «чтобы вообще не прикасаться к советской политике, ни на шаг, ни на полшага не приближаться к этой жизни политической». 

Еще во время учебы в университете Сокуров начинает подрабатывать помощником режиссера в штате Редакции художественного вещания Горьковского телевидения. В 17 лет он уже делает свою первую телевизионную передачу: «желание мое попробовать себя везде было – такой вот провинциальный амбициозный человек, таким и остаюсь». Самокритично признается, что «сделали эту передачу с большими ошибками, прямо в эфире – спутал камеры, не те заставки, в общем, все, что возможно было сделать неудачного…». И все же это послужило некоторым толчком: «на удивление, никто мне больше не отказывал в самостоятельной работе». Телевидение осталось для режиссера «самой большой профессиональной школой», которая дала ему «самые твердые и прочные навыки».

Первый навык – это «коммуникативные способности к работе внутри профессиональной среды, работа не с одним оператором, а с тремя одновременно, в жестко обозначенное короткое время; работа за ничтожные деньги, иногда за отсутствие денег, иногда на супер-супер-супер ограниченных, весьма условных бюджетных средствах». И при всем при том, «никак это не оскорбляло, не обижало, и желание работать, желание делать что-то было очень мощным, очень сильным». 

Второе важное обстоятельство работы на телевидении – «обязательность и гарантия, что данное тобой слово будет выполнено в любом случае. Потому как эфир – прямой. Потому как деваться – некуда. Потому как обманывать – нельзя. Потому как все связаны одной цепочкой. Потому как все страдают одинаково от ошибки ассистента, помощника режиссера или режиссера. И ошибки, которые совершает каждый из этой цепочки, сказываются на жизни, на карьере, и так далее, и так далее…». На репортажи с Красной площади тогда собирали лучших специалистов, они были профессиональным технологическим чудом, вокруг Красной площади стояла «целая фабрика, производящая и создающая изображения». Из автобусов, которые служили передвижными стоянками, операторов и репортеров выпускали только на время съемок. В каждом таком автобусе сидело по четыре человека, четыре ассистента с разных районов страны, с крупных телевизионных центров, и каждый из них получал по 20 минут эфира, являясь частью сложной технологической цепочки. «Мы понимали, что в профессии не бывает провинциальности, если она бывает, то она есть и в Москве, и где угодно, провинциальность – это внутреннее состояние человека, его характера, но ни в коем случае не результат его места жительства». Работая на горьковском телевидении, Сокуров делает свою первую картину. Её не разрешают к показу и, уже заканчивая университет, молодой режиссер понимает: или его уволят с телевидения за то, что он сделал несколько картин, которые цензурой не разрешены, или он должен сам уйти…коллеги и учитель, Юрий Иванович Беспалов, убеждают его подать документы в институт кинематографии. Так, неожиданно для себя, он поступает во ВГИК, на режиссерский факультет, в мастерскую открытого профиля, где преподавали Згуриди, Кармен и Герасимов…

Обучение во ВГИКЕ явилось серьезным испытанием для Сокурова: «на меня обрушилась сразу техника речи, актерское мастерство, все, что связано с этой стороной…многие вещи были мне неизвестны, как личности…то есть, я понимал, видел, я жил в актерской среде, но когда ты начинаешь проецировать на себя самого, все становится совершенно по-другому». В институте Сокуров начинает еще больше читать, уже «по-настоящему» понимая прочитанное…помогает и курс литературы – западную ведет профессор Бахотский, а русскую – Звонникова…лекции по философии студентам читал «выдающийся философ» - Мамардашвили, которого «изгоняли» из одного московского вуза в другой, пока он не опустился до ВГИКа. На его лекциях всегда собирались полные аудитории, приходили даже студенты из других вузов, чтобы поговорить свободно о некоторых запрещенных писателях и поэтах…пока через 7 месяцев его не увольняют окончательно. При этом «доносчиков практически не было, никто не стучал на преподавателей, кино было важно для всех – как жизнь, как будущее ремесло…» 

Оканчивает институт Сокуров на полтора года раньше срока. Студенческие кинематографические работы категорически не принимаются – его обвиняют в формализме и антисоветских настроениях. Первую художественную картину «Одинокий голос человека» по мотивам повести русского писателя Андрея Платонова, руководство института не засчитывает в качестве диплома. Его поддерживает только  Андрей Тарковский, который высоко оценивает первый фильм молодого режиссера. Дружба Сокурова с Тарковским не прерывалась и после отъезда последнего из России.
   По рекомендации А. Тарковского в 1980 году Сокурова зачисляют в штат киностудии «Ленфильм», где он работает над своими первыми игровыми картинами. Параллельно с этим сотрудничает с Ленинградской студией документальных фильмов, где сняты в разное время все его документальные кинокартины. «Из контактов с мастерами, настоящими, большими, стала складываться жизнь, - вспоминает режиссер, - я мог идти на компромисс с уровнем жизни, жить непонятно где, но я не мог допустить никакого вмешательства в то дело, которым я занимаюсь». Понимая, что возможностью сделать картину он обязан дирекции киностудии и «понимая, что такое несданная государственная продукция», режиссер делает «другие варианты, просто гладкие, как стекло, безликие фильмы». Понимал он и другое – что «единственная возможность спастись – работать, не оглядываясь, просто делать все, что ты еще успеешь сделать», работать, пусть даже в стол. «Я как-то не ждал помощи со стороны, изменений в жизни, я просто работал, а потом начались известные государственные изменения…это только так кажется, что ты сделаешь одну- две работы коммерческие, перетерпишь, а потом сделаешь что-то настоящее…ни в режиссерской, ни в операторской профессии это невозможно…». 

Однако силы уходили не только на борьбу с государством, но и на «попытки спрятаться, оградиться» даже от собственной профессиональной среды. Профессиональная среда, что характерно именно для российской практики, наиболее опасна, когда объединенные какими-то групповыми, политическими, национальными и прочими интересами люди начинают противодействовать остальным; для молодого режиссера это часто является «большой высокой прочной стеной, через которую надо пробиться, и надо искать дверь в этой стене».

Что же самое главное для режиссера? Больше всего, по мнению Сокурова, в режиссере следует ценить «трудолюбие, честность и мастерство». Мастерство вообще редкое качество, любимое качество у Сокурова в мужчине, ведь «в принципе, по природе, по всем обстоятельствам, главное, для чего мы все появляемся – это стать мастером, создать что-то, осмыслить и обдумать». На этом долгое вступление завершилось, и Александр Николаевич приготовился отвечать на вопросы будущих «мастеров» кинобизнеса…